Исследовательская работа - Новобатайск

Давно минула война, а в памяти людской живут имена тех, кто в 1943 году погиб защищая этот отрезок донской земли от врага. Сегодняшние жители села знают имена своих освободителей благодаря Левда Александру Михайловичу, который на протяжение многих лет вел работу по поиску истинных судеб солдат захороненных в Братской могиле. Даже сейчас мы, видимо, не в состоянии оценить ту роль, которую сыграл этот человек в увековечивании памяти наших освободителей.

В своей работе мы предпринимаем попытку отразить историю поиска, основанного на изучении документов школьного музея, которые были систематизированы Александром Михайловичем в виде папок с указанием даты получения и отправки писем, запросов, вырезок из газет, датируемых 1962-1967гг.

Как-то после первомайской демонстрации возле монумента остановилась группа мужчин. Слабо и грустно пахли цветы, возложенные к подножию безмолвного Воина. Скорбно склонялось знамя в недвижных гипсовых складках. На красно-черных лентах венков белели слова «Вечная слава…».

- А кому слава-то? – задумчиво произнес один из мужчин, приезжий. – Ни имен, ни хотя бы подразделений…

- Что ж, годы! – рассудительно ответил другой, местный.

И тогда третий, тоже житель станицы, припомнил:

- Тут майор был, а может, капитан, Быков его фамилия… Говорят геройски дрался…

Сам участник двух войн, чудом оставшийся в живых, отец солдата, Александр Михайлович Левда загорелся мыслью разыскать имена героев, павших при освобождении с. Ново-Батайск. Большие ли, малые ли сражения – ведь именно они приближали победу. И всюду шли на смертный бой люди с именами и фамилиями, солдаты, имевшие семьи или любимых девушек, друзей, знакомых, родную школу. И как же важно живым знать всю, пусть и самую горькую правду. Вот почему Александр Михайлович считал, что не должно быть в нашей стране могил неизвестных солдат. Разве только кроме символических.

И Левда начал поиски. В 1962г. он организовал в школе исторический кружок. Перед его участниками стояла задача: восстановить детали событий, имеющих уже многолетнюю давность, ведь с момента захоронения в братской могиле уже прошло 19 лет.

Путем длительных и упорных поисков многочисленных запросов в адреса различных учреждений, организаций и отдельных лиц было установлено, что в братской могиле захоронено 420 советских воинов погибших 3, 4, 5 февраля 1943 года при освобождении нашего села. Позже Александру Михайловичу удалось обнаружить копию «Журнала боевых действий 347-ой стрелковой дивизии», где было записано: «за три дня боев за Ново-Батайск дивизия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести 711 человек… При взятии села было обнаружено 70 трупов бойцов и командиров, замученных, расстрелянных и сожженных немецко-фашистскими бандитами при отступлении». В школьном музее хранится акт, составленный 6 февраля 1943 года с участием жителей села и представителей Красной Армии. В нем говорится: «В ночь на 5 февраля сего года немецко-фашистские банды, отступая в панике под ударами Красной Армии, учинили в селе зверскую расправу над пленными советскими бойцами и командирами. Гитлеровские разбойники согнали на окраину села 35 пленных красноармейцев и командиров, связали им руки и расстреляли всех из автоматов. Отступая, немцы сожгли солдат.

Кроме этого, на улицах села обнаружены трупы красноармейцев, погибших при наступлении. Перед расстрелом немцы пытали раненых, ломали им руки…»

Об этом событии писала и фронтовая газета 347-й стрелковой дивизии «Знамя Родины» за 9 февраля 1943 года, № 11.

«Мы стоим в центре села, у глубокой могилы. Холодный февральский ветер распахивает полы серых шинелей, треплет волосы обнаженных голов командиров и красноармейцев, пришедших почтить память погибших товари­щей, отдать им последний долг. В суровом безмолвии глядят люди на то, как медленно опускают в братскую могилу закоченевшие трупы бойцов. Многие силятся узнать среди убитых своего друга или товарища, нН. -оченевшие трудо напрасно! Лица мертвецов настолько изуродованы пулями, осколками и обожжены пламенем, что даже родная мать не смогла бы опознать здесь своего сына. О, если бы эти закоченевшие, изуродованные тела смогли сейчас встать и рас­сказать нам всю правду о том, какие ужасные мучения пришлось им испытать, прежде чем умереть! Но мертвые не говорят…»- писала фронтовая газета, а Александру Михайловичу очень хотелось восстановить реальность тех событий и узнать имена всех тех, кто покоился в Братской могиле и на окраине села.

Изучая архивы школьного музея (среди документов 24 папки отражающие поиск А.М. Левда солдат, захороненных в братской могиле) мы не нашли воспоминаний местных жителей 60-ых годов и решили обратиться к ныне живущим, тем кому в 1943 было 15 лет. Вот, что нам рассказал Филь Серафим Серафимович – свидетель захоронений: «В памяти навсегда остался тот день – 6 февраля. Рано утром мы с мамой и другими женщинами выехали в поле на своей телеге. Собирали трупы солдат, складывали на повозку, был сильный мороз. В центре села около школы военные вырыли огромную яму, видимо взрывали прежде, и туда сбрасывали солдат. После захоронения я пошел домой. Было очень страшно. Две недели я пролежал в постели и не мог разговаривать, потом отпустило». Нам, сегодняшним подросткам, трудно даже представить себя на их месте. Сколько испытаний им пришлось пережить! Ни все очевидцы этого события могут передать свои воспоминания: страх и боль остались в их сердцах.

Долгим и кропотливым был поиск сведений о капитане Быкове, который застрелился на поле боя, чтобы не попасть в плен.

Первый ответ оказался обескураживающим: майор Быков в списках погибших под Ново-Батайском не значится. Переписка продолжалась. Из Центрального архива Министерства обороны СССР пришли обнадеживающие сведения о том, что с. Ново-Батайск освобождали подразделения 347-й стрелковой дивизии; среди погребенных в братской могиле села Ново-Батайск – семь офицеров, в их числе командир первого стрелкового батальона1179-го полка 347-ой стрелковой дивизии — капитан Быков Анатолий Николаевич.

И снова полетели письма искать своего адресата, в новые учреждения, к новым людям.

Стремясь помочь, десятки людей откликнулись на просьбы Александра Михайловича, постарались найти следы капитана Быкова, пролить свет на его биографию.

Боевые соратники капитана оказались одними из первых, кто отозвался на письма Александра Михайловича. Майор в отставке Ю. Фингерман в своем письме писал: «Быкова я знал лично. Несколько дней спустя после освобождения Ставрополя мы с ним последний раз встретились на командном пункте командира дивизии Селиверстова. Анатолий Быков был почти ровесником Октября, но выглядел значительно моложе. Он очень любил литературу, много рассказывал о прочитанном. У него была изумительная память. Капитан знал не только по имени и фамилии солдат и офицеров своего батальона, но и чуть ли не биографию каждого.

Мы с ним лежали на обочине дороги, проходившей возле «КП». Быков вынул из бокового кармана шинели пачку писем-треугольников и медленно перечитывал адреса.

-Зачем ты их собираешь? — спросил я капитана.

После паузы он ответил:

Не собираю, а отправляю. Понимаешь, этих адресатов уже нет.

Мне стало ясно. Быков был настоящим человеком с большой душой. Он разделял радость наших побед на дорогах войны и находил время писать письма родным и родственникам солдат, рассказывая о храбрости и мужестве их отцов, сыновей, мужей», (сохранен стиль автора)

Имя капитана стало в селе легендарным, старожилы села и сейчас рассказывают о подвиге Быкова, и о том, как спасала капитана медсестра. В 1964 Александр Михайлович в течение двух лет разыскивающий Колесникову — медсестру батальона, получил ответ из Воронежской области она писала:

«Александр Михайлович!

Получила Ваше письмо, которое меня очень удивило. Я даже не думала, что меня кто-то разыскивает. Но, знаете, смогу ли я Вам помочь?

Правда, я действительно служила в звании лейтенанта медицинской службы в 347-ой стрелковой дивизии, в 1179 стрелковом полку, в первом батальоне. Помню, что у нас был командир батальона Быков Анатолий Николаевич, знаю, что он погиб. Но вот где погиб и как, я могу перепутать, так как при мне за 3 года, которые я была на фронте, отдали свои жизни много очень хороших офицеров и солдат. И для меня они все дороги. И вот я уже несколько лет вспоминаю последние часы жизни А.Н. Быкова и я боюсь перепутать.

В Воронеже я была в союзе писателей, надеюсь найти книгу Фомина «Боевой путь 347-ой стрелковой дивизии». Прочитав ее, мне казалось, что я много вспомню. Но в Воронеже этой книги нет.

Я очень прошу Вас написать мне, где я могу найти ее. Выслать Вам свое фото военных лет, в форме, я тоже не могу. Они были у меня. Но я была тяжело ранена, лежала 3 месяца в госпитале в Ростове-на-Дону, а в спешке забыли отправить со мной вещевой мешок. И все пропало.

Очень сожалею, что Вы потратили столько времени, разыскивая меня и, наверное, даром.

Если мне удастся найти книгу, может я вам и помогу. Очень прошу извинить, что у меня такая плохая память, хотя это меня не оправдывает». (сохранен стиль автора)

Письмо написано: 9. 10. 1963.

Ведь действительно, разве могла помнить Вера Степановна всех солдат, которых она спасала на поле боя. Левда А.М. сообщает некоторые детали смерти А.Н. Быкова, и получает ответ.

«Уважаемый Александр Михайлович!

Получила Ваше письмо. Как я Вам благодарна, почему я раньше не вспомнила, что капитан Быков А.Н. застрелился.

Благодаря этому я вспомнила все более подробно. Только я не знаю, действительно ли это было с. Ново-Батайск, названия сел и городов у меня все перепутались, а многие не сохранились в памяти. Но если об этом Вам сообщили более авторитетные люди, то значит это так.

Да, я вспоминаю, что был однажды очень тяжелый бой. Было много раненых. Но их нельзя было вытащить с поля боя, так как поле боя простреливалось.

Я знала, что комбат остался тоже там. Только с наступлением темноты мне удалось разыскать комбата. Он был тяжело ранен. И рядом с ним лежал его «ТТ». Видно он заранее решил умереть, но не сдаться в плен. Перевязав его, мы с ним поползли, вернее я его оттащила, но не успели мы отползти несколько метров, как перед нами вырос танк. Собрав последние силы, комбат выстрелил в себя. И даже успел крикнуть, чтобы я делала тоже. Но мен удалось скатиться в воронку, меня полузасыпало землей, а ночью я уползла к своим.

Действительно, комбат Быков А.Н. жил и погиб как самый честный советский человек. Для всех, оставшихся в живых, в нашем батальоне это была самая тяжелая утрата.

Вот, Александр Михайлович, все, что я смогла вспомнить о Быкове А.Н. » (сохранен стиль автора)

Письмо написано: 15. 10. 1963

С 1962 года начался и поиск родных самого молодого офицера Илларионова Сергея Александровича. Из воспоминаний Левда: «Долго мы искали родных Илларионова. Много затрачено было для этого усилий и времени. Нам оказали помощь в розысках: Казанский горком КПСС, Главное Управление Кадров Советской Армии, Куйбышевский облвоенкомат и радиостанция г. Казани. В результате мы получили возможность собрать и обобщить некоторые интересующие нас данные о короткой, но яркой жизни погибшего за Родину героя и патриота».

В школьном музее хранится очерк, написанный Александром Михайловичем Левда. «Илларионов Сергей Александрович родился в 1922 году в селе Иванаево Кзыл-Юлдузского района Татарской АССР. Его отец – Александр Ефимович – по профессии учитель, мать – Анна Константиновна – домохозяйка. Старший брат – Евгений, младший – Николай. Отец умер в 1946 году.

Дошкольные годы Сережа провел в селе Иванаеве. Это была, пожалуй, единственная беззаботная пора в его жизни. В поисках лучшей жизни его родители, материально нуждавшиеся, из села уехали, побывали в Казахстане и в 1930 году поселились в Казани. Здесь Сергей учился первые пять лет в общеобразовательной школе. В 1938 году опять переезд; на этот раз семья переселяется на жительство в поселок Камское-Устье, где Сергей в 1940 году заканчивает семь классов средней школы. Учился Сергей хорошо; любил школьный коллектив; сверстники видели в нем хорошего товарища и верного друга. Занимался спортом, рос сильным, волевым и смелым. Любил природу и особенно родную раздольную матушку-Волгу. Анна Константиновна, мать Сережи, вспоминала, что это был очень подвижный, но послушный мальчик; он никогда не причинял ей неприятностей, помогал во всем. Продолжать учение дальше Сергей не смог: отец его тяжело заболел, нужно было добывать средства для существования семьи. Сергей поступает на курсы судовых кочегаров и по окончании их работает на плавучем подъемном кране. Его мечта – продолжать образование без отрыва от производства, но 1941 год изменяет его намерение.

С началом Великой Отечественной войны Илларионов через Камско-Устьинский райвоенкомат поступает добровольцем в Куйбышевское военное училище и в декабре 1941 года заканчивает его в звании младшего лейтенанта по специальности авиадесантник. Вслед за этим начинается служба на фронтах Великой Отечественной войны…»

Позже Сережа писал маме: «Мама, я прошу тебя обо мне не беспокоиться. Как прогоним гитлеровцев, то приеду в отпуск. А сейчас их надо бить и бить, не давая им возможности опомниться. И мы их разобьем! Рано или поздно, но разобьем! Еще раз прошу тебя, мама, обо мне не беспокоиться».

И они разбили фашистов, вот только мать так и не увидела своего сына – героя.

В 1964 году Александр Михайлович пригласил мать Сергея Александровича Илларионова в Новобатайск на братскую могилу, где покоится ее сын. В июле того же года Анна Константиновна побывала в Новобатайске и встретилась с сыном. Хотя нет, тогда он был уже не просто сын, он был героем, освободителем нашего села и Великой Родины.

В ходе поиска Александр Михайлович обращался во многие инстанции и в большинстве получал ответы людей неравнодушных, желающих помочь, но один из документов ошеломляет своей казенностью. Это переписка с газетой «Советский Татарстан»:

«Уважаемый Александр Михайлович!

Мы получили от вас дополнительный материал о младшем лейтенанте Сергее Илларионове.

Первоначально Вы писали, что он погиб в бою, отбиваясь от наседавших фашистов. Теперь Вы выдвигаете другую версию, основываясь на свидетельстве А.Г. Филь, — о том, что враги зверски расстреляли советского командира. Конечно, на войне было много неизвестных героев, чьи имена, к сожалению, мы еще знаем не все. Нам дорога память нашего земляка Сергея Илларионова. Но, согласитесь, что Ваши поиски следов героя пока дали очень мало, хотя Вы делаете большое, благородное дело. Пока еще много неизвестного в его судьбе, многое зиждется на предположениях и догадках.

Может быть, начатая Вами работа даст новые результаты. А пока публикация в газете материала о Сергее Илларионове, на наш взгляд, преждевременна».

Еще одним офицером, поисками которого занялся Александр Михайлович Левда, стал Владимир Васильевич Горожанов. Поиски данных о Владимире Васильевиче также заняли немало времени. Письма, телеграммы, запросы в архив, снова письма – множество людей, которые прониклись желанием Левда найти сведения о погибших офицерах, откликнулись и смогли помочь. Руководитель кружковцев написал очерк и о Горожанове В.В. . Вот некоторые строки из него:

«Горожанов Владимир Васильевич родился в 1911 году в г. Армавир в семье рабочего-каменщика.

Когда Володе было восемь лет, умерли его мать и отец. В осиротевшей семье осталось пять душ детей. Воспитанием Владимира занялась старшая сестра Ф.В. Горожанова.

Там же, в Армавире, в 1927 г. Володя окончил 8 классов школы II-ой ступени, и с этого времени началась его самостоятельная трудовая деятельность.

В 1929 году Горожанов был призван на действительную военную службу в ряды Красной Армии. Служил в 93-м Кавалерийском полку, закончив службу в должности командира пулеметного эскадрона.

В Комсомольскую организацию Владимир вступил еще в школе II-ой ступени, причем был активным комсомольцем.

Вступил в ряды Коммунистической партии.

После окончания военной службы Владимир получил направление в Ростов-на-Дону для учебы Совпартшколе, которую закончил и возвратился в Армавир.

По воспоминаниям товарищей, близко и хорошо знавших В.В. Горожанова, он был чутким, отзывчивым, пользовался большим уважением со стороны населения г. Армавира.

В первые дни Великой Отечественной войны Горожанов был призван в ряды Красной Армии как командир запаса.

К сожалению, его личное военное дело в архиве Обороны не сохранилось, поэтому установить на каких фронтах, в каких частях и в качестве кого он сражался в 1941 и 1942 гг. не представилось возможности. Известно, что в первые месяцы войны Владимир Васильевич имел ранение, приезжал к семье в Армавир в кратковременный отпуск и вновь уехал на фронт.

1-го января 1943 года в районе Буруны, северо-восточнее г. Моздока, 347-ая стрелковая дивизия, взломав оборону противника, начала его преследование. Пройдя с боями ряд ставропольских и кубанских станиц, освободив 21-го января краевой г. Ставрополь, к исходу 3-го февраля дивизия подошла к селу Ново-Батайск Ростовской области.

К ночи этого дня некоторые подразделения 1177-го стрелкового полка, перейдя реку Кагальник, с боем овладели восточной окраиной села, но утром 4-го февраля были выбиты танковой контратакой противника. В этой операции немцы захватили группу советских воинов в 35 человек, в том числе и старшего лейтенанта Горожанова Владимира Васильевича, командира взвода 2-ой пулеметной роты. Из книги «Боевой путь 347-ой стрелковой дивизии» известно, что все они были расстреляны, причем озверелые фашисты до расстрела учинили чудовищные пытки и издевательства над обреченными людьми».

Дети войны, потерявшие своих отцов, искали их места захоронений. 25 сентября 1964 года на имя директора школы пришло письмо «Уважаемый товарищ директор! Обращаюсь к вам со следующей просьбой. В 1943 году при освобождении Ново-Батайска 3 февраля погиб мой отец. Вместе с остальными воинами, павшими в боях при освобождении села он похоронен на братском кладбище в вашем селе. Я надеюсь, что в вашей школе есть фотокружок. Пусть кто-нибудь из него сделает снимки юго-восточной части села, откуда наступали наши части, и снимки братского кладбища (желательно в разных позициях)и вышлет их мне.

Надеюсь с Вашей помощью получить такие материалы, как память о дорогом мне человеке. Материальные расходы, связанные с моей просьбой, несомненно возмещу.

Ваш ответ жду по адресу:

Г. Кисловодск, ул. Жданова, 20-а

Сапенко

С искренним уважением».

Когда сын погибшего солдата писал письмо на адрес школы, он еще не знал, что Левда буквально по крупинкам собирает сведения об освободителях села. Через несколько дней Федор Васильевич Сапенко получил ответ. В следующем письме, уже на имя Левда он пишет.

«Уважаемый Александр Михайлович!

Вы, конечно, представляете то внимание, с каким я читал полученное от Вас письмо, и хорошо понимаете, что сказать за него просто «спасибо», это очень мало. Но как выразить благодарность за теплые слова Вашего письма? Поскольку вы пишите, что Вы пенсионер, то разрешите мне пожелать от всей нашей семьи самого наилучшего здоровья!

А теперь отвечаю на некоторые вопросы письма. Дело в том, что я, к сожалению, не смогу ничего сообщить о том, в какой части служил мой отец. До 1943 года он присылал письма с номером полевой почты, а номер дивизии, полка и т.Д. он не мог сообщить. Это было военной тайной. Вы понимаете.

Фамилия моего отца — Сапенко Василий Евменович. Год рождения – 1901, колхозник. Воинское звание – рядовой, он был первым наводчиком у пулемета.

О том, что отец погиб под Ново-Батайском мне рассказали уже много лет спустя. Ваше село освобождали многие его товарищи односельчане. Некоторые из них еще живы, и живут по месту рождения и призыва отца, т.Е. в Ленинградском районе Ставропольского края с. Крым-Гереевка.

Если вас интересует более подробный материал, я установлю с ними связь и кое-что сообщу…». Спустя два месяца Сапенко Ф.В. сообщил, что он побывал в селе и выяснил, что вместе с его отцом освобождали Ново-Батайск двадцать девять жителей Крым-Гереевки, семнадцать из них погибли и похоронены в Братской могиле. Из воспоминаний учителя школы Кучеровой Клавдии Васильевны нам стало известно, что родственники погибших солдат приезжали в село 5 февраля в День освобождения и 9 мая –День Победы, встречались со школьниками, помогали в создании музея. В 1964 году улица Пролетарская по решению Сельского Совета была переименована в Крым-Гереевскую в память об освободителях.

В течение двух лет Александр Михайлович вместе с юными следопытами смог установить имена ста двадцати воинов. Но ни все они покоились в Братской могиле, некоторые воины были похоронены местными жителями на окраине села. 9 мая 1964 года останки безымянных солдат перенесли в Братскую могилу.

Газета «Молот» за 13 мая 1964 года в статье «Памяти героев» сообщала: «Солнечным майским утром с северной окраины Ново-Батайска под звуки траурного марша двинулась процессия, эскортируемая воинами, прибывшими из Ростова. Она приближается к сельскому парку. Солдаты бережно снимают с машины гроб с останками погибших за Родину…

Медленно опускается гроб в Братскую могилу. Склоняются знамена, звучит воинский салют. Падает белое покрывало с мемориальной доски. На ней надпись: «Здесь покоится прах советских воинов частей и подразделений 347-ой стрелковой дивизии, погибших в боях за Новобатайск в февральские дни 1943года. Пусть память о них живет в веках! » Это была еще одна Победа Александра Михайловича. Годы кропотливого труда не прошли даром. Кто же он, этот неравнодушный человек?

Родом из Украины, Полтавской области. Не случайно, шутя, называл он себя «полтавским галушечником». Позже Александр Михайлович переехал в Ростов-на-Дону, работал техником-строителем. В послевоенные годы – проработал в строительном управлении. Вместе с пленными немцами, восстанавливал Ростов. Новый виток в его биографии начался в 1960 году, когда заинтересовался безымянным памятником. Несмотря на уже немолодой возраст, он встречался с новобатайчанами, собирал сведения о погибших воинах. Это был удивительный человек – веселый, жизнелюбивый. Занимался спортом, увлекался фотографией. Его снимки — целая галерея лиц, в которых автору удалось запечатлеть именно то, что характерно для этого человека. Это поистине, мастерство художника — суметь через схваченное мгновение показать характер человека, весь окружающий его мир, настрой.

Недаром говорят, что люди добрые, любознательные, неравнодушные живут дольше.

Александр Михайлович умер в 1981 году в возрасте 86 лет.

У группы «Машина времени» есть замечательная песня, где жизнь человека ассоциируется с костром.

Есть люди, которые «берегут и силы и их костер едва тлеет.

Но иногда найдется вдруг чудак

Этот чудак все сделает не так

И его костер взметнется до небес

Этот костер –

Он все спалит за час

И через час его костер угас

Но в этот миг стало всем теплей.

Именно так жил А.М. Левда, оставив после себя добрую память в сердцах людей.

Таким образом, работа активистов школьного музея во главе с Левда Александром Михайловичем дала возможность увековечить имена новобатайчан погибших в годы Великой Отечественной войны и бойцов 347-ой стрелковой дивизии, освобождавших село в1943году. Спустя многие годы внуки и правнуки солдат, освобождавших село, будут приезжать к ним на могилу, чтобы почтить их память и на их примере воспитывать своих детей настоящими защитниками своей родины.

Литература и источники:

Документы школьного музея 1962- 1967 годы:

Письма родственников воинов 347-ой стрелковой дивизии

Письма ветеранов 347-ой стрелковой дивизии

Ответы на запросы, полученные из архива министерства обороны СССР

Ответы на письма направленные в редакции газет

Копия выписки из книги «Боевой путь 347 Краснознаменной, ордена Суворова II степени Мелитопольской стрелковой дивизии»

Газеты:

Молот. № 17 Ростов-на–Дону 1964г.

Уральский рабочий. № 145 Свердловск 1964г.

Авангард.Г. Тетюшин. № 106 Татарская СССР

Челябинский рабочий. № 302Челябинск. 1964г.

Советский Армавир. № 38 Армавир. 1965г.

Воспоминания старожилов села