Хуторок в донской степи: у истоков станицы Кагальницкой

Первоначально она была расположена на 4 км вверх по течению реки Кагальник от настоящего поселения. Задолго до ее основания здесь зеленым ковром расстилались густые высокие травы. На много верст не встретишь ни деревца, ни селения. Только степь кругом, степь бескрайняя. Медленно несла по ней свои чистые воды в Азовское море река Кагальник, да серой лентой тянулся Кавказский тракт. Шел он от города Старочеркасска до Кавказской губернии -160 верст.

Вдоль него на большом расстоянии друг от друга расположились крошечные почтовые станции. Зачастую в них проживало по одной семье.

Также было несколько казачьих хуторов, разбросанных по задонской степи. Землю для хуторов давали высшим казачьим чинам за личные заслуги.

К площади, занимаемой станицей Кагальницкой, еще до ее основания примыкали четыре хутора.

Первый из них был хутор Сербинов, принадлежащий есаулу Сербинову. Населен он был в 1798 году, а располагался на западе станицы, на правом берегу реки Кагальник.

На левом берегу, напротив хутора Сербинова, был хутор сотника Ивана Кушнарева. Ему земля была выдана в 1805 году.

На северо-востоке, выше по течению реки, находился хутор полковника Гордеева, заселенный в 1798 году. А с правой стороны от этого хутора был расположен хутор старшины Протопопова, заселенный в 1805 году.

Эти населенные пункты были маленькими и не могли обслуживать Кавказский тракт, по которому днем и ночью шли казачьи полки на охрану южных рубежей России. Необходимо было более плотное заселение.

В 1809 году вдоль тракта были построены четыре казачьих станицы.

Станица Кагальницкая расположилась на месте почтовой станции «Кагальницкая или Осадные терны», напротив Осадной горы.

Затем Кавказский тракт перенесли, и он прошел по сегодняшнему Буденновскому переулку. Переселена была и станица Кагальницкая.Хутор Кушнарева теперь слился со станицей. Пришлось перевезти его на новое место. Жизнь хуторов была неразрывно связана с жизнью станицы. Об этом рассказала Мария Степановна Атанова, потомок сотника Ивана Кушнарева, хозяина хутора. История жизни поколений Кушнаревых — это целая история нашей станицы, история вольной казачьей жизни.Живет Мария Степановна в станице Кагальницкой. Она многое помнит из событий былых лет.

Четко отпечатались в ее памяти рассказы матери, бабушки. В свои 93 года Мария Степановна осталась жизнерадостным человеком. С улыбкой она повествует о давно минувших днях, порой полных драматизма.Ее мама — Полина Андреевна — в девичестве носила фамилию Кушнарева. Отец, Андрей Никифорович Кушнарев, родился в 1870 году. Ее дед Андрей, кроме хутора, имел дом в станице. У него было шестеро детей — Меланья, Елена, Данил, Полина, Анна и Семен. Женился дед Андрей рано, в 18 лет, а жене его, Саше, было 16 лет. О более далеких предках Мария Степановна не помнит.

В хуторах казаки жили во время полевых работ, а зимой возвращались в станицу. Здесь они строили просторные дома.Молодые Кушнаревы, Андрей и Саша, жили в хуторе и зимой, и летом. Здесь у них был дом, сарай, амбары, навес, ток, полтора пая земли (около тридцати гектар).Семья держала лошадей, быков, коров, овец, свиней, кур, уток, индюков. Были у них плуги, сеялка, косилка, каток.Хозяйствовали с радостью, от всей души. Ведь на себя работали. А как потрудишься, такой и доход получишь. Сеяли, убирали хлеб, разводили скот, ухаживали за огородом, землю для которого им выделили на берегу Хомутца. Женщины собирали овощи, делали заготовки на зиму. Осенью собирали по балкам терн. Работали Кушнаревы в основном сами. Иногда нанимали одного работника. Дети тоже помогали старшим: отвечали за мелкую живность, погоняли быков. В хуторе случалось всякое.

Сын Данил ездил с отцом косить. В одной из таких поездок он попал рукой в косилку. Было ему тогда 9 лет. На руку было страшно смотреть – кожа была очень сильно содрана. Мать вылечила сына своими силами.- Дочка Поля тоже «учудила», — вспоминает Мария Степановна.Родители уехали на поле, а ее оставили на хозяйстве, — малыша нянчить и смотреть за индюшатами. Они только что вылупились. Мать налила воды в мелкую посуду и наказала ей подливать все время. Родители со двора, а Полина налила глубокую чашку воды и поставила индюшатам. Малыша посадила на плечи и ушла к подруге. Индюшата все и утонули. Вот такие вот работнички.В хуторе жизнь текла степенно и размеренно.

Основной тягловой силой были лошади. На пахоте, севе, тягло берегли. Запрягали две пары лошадей и четыре пары быков, чтобы животные сильно не уставали. На обмолоте тоже использовали лошадей. Они тянули каток по кругу. Скосят хлеб, привезут, сложат на току и молотят. Обмолоченную солому складывали в скирды – на корм скоту.Собранный урожай распределяли. Хорошее семенное зерно и зерно на муку привозили в станицу к старикам.

Засыпали в закрома в амбарах. Зерно похуже оставляли на корм хозяйству. Оставшийся при распределении избыток возили на подводах в Ростов на скупку. На левом берегу Дона стояли баржи, на них и грузили зерно. Каждый казак продавал зерно по-разному. Кто одну подводу, а кто — две и три.

Это был настоящий праздник. Вся семья Кушнаревых с радостным нетерпением ждала из Ростова хозяина – Андрея Никифоровича. На вырученные деньги он покупал хозяйственный инвентарь, керосин, соль, сахар, крупу, отрезы ткани и прочие предметы. Особую радость доставляли ребятишкам «закуски» — так казаки называли сладости.Женщины тоже приобретали разную утварь. Они на птицу, творог, сметану меняли посуду, другие необходимые вещи. Было время, когда хутор оставался без хозяина. Андрей Никифорович уходил служить. Долг Отечеству он 6 лет отдавал в казачьем царском полку, в городе Санкт-Петербурге. После службы глава семьи привез домой огромный сундук — подарок за царскую службу. Дно сундука было устлано металлическими рублями, на деньгах лежали шали, платки, ткани. Сверху стояла швейная машинка — главный подарок. Когда сундук открыли, жена ахнула, увидев машинку. Обняла ее, плачет. Свекровь смеется: «Нет, чтобы мужа обнимать, она машинку обнимает».

Дело в том, что Саша была модисткой. Пока Андрей служил, она брала заказы и шила вручную. Все руки ее были исколоты, поэтому она так обрадовалась швейному аппарату.Были и неприятные воспоминания, связанные с этим сундуком. Как-то на хутор пришли воры, связали Андрея, засунули в сундук, туда же посадили Сашу, но руки ей не связали, и замкнули сундук. Андрей и Александра были на хуторе одни. Когда воры ушли, Саша развязала мужу руки, и он вышиб ногами крышку. Здоровый был казак, сильный. Андрей поехал в станицу и доложил о ворах. Их сразу изловили — в станице Мечетинской. Злоумышленники попались на Андреевом мундире, который выставили на продажу.Шли года. Подрастали дети.

Жизнь текла своим чередом. Трудились, не ленились. В праздники отдыхали. Особенно запомнилось, как праздновали Пасху. На старом месте станицы стояла кампличка (часовня).Сюда на Пасху приезжал священник и справлял службу. После этого народ располагался здесь же, на траве, на берегу реки Кагальник. Расстилали подстилки, раскладывали еду. Андрей Никифорович привозил всю семью и брал с собой самовар. Он спиртное совсем не пил. Ставили самовар, доставали конфеты и бублики. Пили чай, вели разговоры. Дети играли.

Вечером радостные, веселые возвращались домой на хутор.Еще запомнилось одно место, где проводили праздники. В районе сегодняшнего поселка Двуречье, недалеко от хутора Кушнарева, было большое поле, сплошь покрытое тюльпанами. Весной оно полыхало разноцветьем: красным, желтым, сиреневым. Сюда также приезжали в праздник и располагались на поле, кто с выпивкой, бражкой, квасом, а Андрей Никифорович — опять с самоваром. На хутор возвращались с большими букетами тюльпанов. Казачки и здесь проявили хозяйственную хватку. Рвали тюльпаны и отвозили на продажу в Ростов.

Сегодня уже нет этих тюльпанов, да и поле забыли…Андрей Никифорович очень любил читать. Он собрал хорошую библиотеку. Книги покупал у книгоношей, которые приходили на хутор. Выменивал книгу за курицу, за творог. В свободное время хуторяне собирались у Андрея Никифоровича. Пили чай из самовара, читали, обсуждали, вели хозяйственные разговоры. Так бы и жили казаки на хуторе вольной жизнью. Да пошла черная полоса по донской степи: революция, налеты банд, расказачивание, раскулачивание, голод. Коснулась она и семьи Кушнаревых.Раскололись казаки на два лагеря: красных и белых. Во время их борьбы за власть дом Кушнарёвых на хуторе сожгли. Вместе с ним сгорела библиотека. Андрей Никифорович очень горевал. «Дом-то я поставлю,- плакал он,- а книги не восстановишь». Ушел дед Андрей с семьей в станицу Мечетинскую. Позже вернулся на хутор и отстроил новый дом.Сын Данил во время гражданской войны уехал во Францию. Вернулся домой только через 11 лет. В Великую Отечественную войну 1941-1945 годов ушел на фронт и погиб.Сын Семен во время ВОВ попал в плен. Жил в Америке. Вернулся домой поздно, уже после войны.

Дочки вышли замуж и остались в станице Кагальницкой.Мать Марии Степановны, Полина Андреевна, вышла замуж за Степана Михайловича Садченко. Молодые поселились в станице.Степан был ездовым. Возил на линейке председателя колхоза. Он очень любил лошадей, холил их. Весной, летом и осенью, когда было много полевых работ, он усиленно их кормил. Зимой лошади отдыхали. Вот Степан и решил распределить им корм. Уменьшить наполовину порцию, остальное зерно ссыпать в закром. Весной за счет этого зерна увеличить порцию. Председатель согласился с этим предложением. Кто-то донес на Степана как на врага народа, что он ворует зерно и прячет его у себя. А шел 1933 год. Страшный голод. Степана арестовали, и сразу в станице приговорили к расстрелу. Отвезли его в Ростов, и больше о нем ничего не было слышно. Осталась Полина одна с дочкой Марией.

Как только отца увезли в Ростов, сразу пришел агент Василий Выпрышкин выселять семью. Мать плакала, просила оставить их до тепла. Василий сжалился и оставил их. Вскоре его уволили за мягкотелость. Пришел другой, Карамушко. Он приказал Полине выселиться за 24 часа. И начались скитания матери с дочерью.В течение суток они освободили дом по приказу, и остались с пожитками под открытым небом. Приютила их семья, живущая на отшибе станицы. Поселились они в завалюхе-кухне с земляной крышей, без окон, без дверей. Поместили здесь еще жену репрессированного с тремя дочками..

Женщины замазали окна, завесили дверь матрасом, сложили печь. Разместили свои пожитки, затопили курандой печь и стали жить.Выживали, как могли. Устроилась Полина на работу в лесопитомник. И дочь рядом . Она помогала собирать семена в старой посадке. В то время было принято решение руководства – насадить лесополосы. Вот лесопитомник и выращивал для них саженцы ясеня, клена, вишни многолепки. Полина с Марией жили здесь сутками. Сеяли, выращивали саженцы, выкапывали их. Потом лесопитомник стал плодопитомником «Прогресс».Жизнь постепенно налаживалась. В станице стали организовываться колхозы. Выросла Мария и пошла работать в колхоз «Красная гвардия», в огородную бригаду.А 22 июня 1942 года новая беда нарушила мирную жизнь. Началась Великая Отечественная война. Мария продолжала работать в колхозе.

Помнит она, как начали бомбить станицу. Как всегда, шла с девчатами на работу. Только перебежали старый деревянный мост, и здесь налетел немецкий самолет и стал бомбить. Все спрятались под мостом. Самолет, закончив обстрел, улетел. Девчата повернули и побежали домой. Одну девочку убило — Валю Степовикову. Немцы разбомбили три школы около моста и все дома за речкой. Полгода была станица в оккупации. Большой урон нанесла война Кагальницкой. Был разрушен элеватор, оба моста, учреждения, частные дома. Поля заросли сорняками. Фермы были разбиты. Фашистов выгнали из станицы 2 февраля 1943 года. Началось восстановление из руин взорванных зданий. Стали распахивать поля, выращивать хлеб. Полуголодные, раздетые станичники трудились, не щадя себя. С 1944 года Мария Степановна работала в тракторной бригаде прицепщиком. Рядом с ней — такие же молодые девчата. С ранней весны до поздней осени они сеяли, убирали, пахали — выращивали хлеб для фронта

. Тяжело было в военное время. Мужчины на фронте, в поле — старики, женщины, да дети.Мария Степановна вспоминает: «Как-то поместили нас на дальнем поле между хутором Середой и станицей Кировской. Там мы и жили. Домой не ходили. Ночевали в тракторной будке. Отапливали ее буржуйкой. Печку сварили из куска железа, без комфорок. Сделали дырку в будке, трубу вывели и топили бурьяном, обработкой. За бурьяном ходили в посадку. Здесь жила волчица с волчатами. Нас не трогала. Еду готовила кухарка. Это был в основном гороховый суп да пышки. Хватало еды, еще волчице оставляли. Она приходила ночью и доедала остатки супа.Работали сутками. Неделю — в дневную смену, неделю — в ночную.

Каждый день мазали колеса солидолом, заправляли тракторы лигроином. Все пропитались запахом масла, обработки.Особенно тяжело было в уборку. Вручную грузили от комбайнов зерно в ящики по 50 килограммов. Потом несли их взвешивать и везли на элеватор. Здесь тоже разгружали вручную деревянными лопатами, совками и заносили по трапу в хранилище. И так до 11 часов ночи. Многое приходилось делать в войну. Колхоз посылал копать окопы, строить ложные аэродромы, разгружать боеприпасы с вагонов, строить дорогу под Батайском.Но вот закончилась война. Затягивались нанесенные станице раны. Народ стал жить лучше. Мария Степановна вышла замуж за Владимира Ивановича Атанова. Родился сын Николай. Вся семья работала в колхозе имени Калинина. Отсюда ушли на пенсию. Силен дух казачий По сей день продолжается род Сотника Кушнарева. Глубоко пустил он корни в казачьей станице Кагальницкой.

Е.Н. Ефименко, заведующий краеведческим музеем станицы Кагальницкой